Кто мог знать, что опера Шостаковича «Леди Макбет» и
монах-иезуит из Ирландии – это две вещи несовместные!
А началось все вроде бы совершенно невинно. На
Рождественский музыкальный фестиваль в Новосибирск понаехали гастролеры со
всего мира, навезли кучу премьер,
наставили опер с балетами, а я как сотрудник газеты «Семь дней в Новосибирске»
получила пачку пригласительных, чтобы все это посетить и осветить.
Каждый пригласительный на два лица. Я сводила на
культурные мероприятия всех родственников, друзей, близких и дальних знакомых
по очереди – всем хватило зрелищ. Даже еще осталось. Так, на премьеру оперы
Шостаковича «Леди Макбет», к сожалению, никто не смог составить мне компанию.
Даже мой муж Саша, который по Шостаковичу защитил музыковедческий диплом.
Ужасно не хотелось, чтобы пропал дефицитный билет на
гвоздь сезона. Утром в церкви после воскресной мессы мне на глаза попалась
долговязая нескладная фигура отца Эндрю.
Молодой священник-иезуит только что приехал из Ирландии, чтобы служить в Сибири. Вот уже месяц он старательно изучал русский язык и робко знакомился с сибирскими католиками.
Молодой священник-иезуит только что приехал из Ирландии, чтобы служить в Сибири. Вот уже месяц он старательно изучал русский язык и робко знакомился с сибирскими католиками.
С трудом, но понял, что я его приглашаю вечером на оперу.
Страшно обрадовался.
- Опера! В Ирландии это отшень, отшень дорого! Я хотеть.
Мы встретились у главного входа в оперный театр. Отец
Эндрю был совершенно счастлив. Поэтому я не стала ему переводить всего, что
сказала ему злобная гардеробщица, когда выдавала номерок. Наши места оказались
в первом ряду, в самом центре. Слева и справа сияли бриллианты – к этой
премьере новосибирцы подготовились в высшей степени достойно. Свободных мест не
было. Эндрю пребывал в восторге.
- Я никогда не сидеть в первый ряд! В Ирландии это
отшень, отшень дорого!
И тут как началось! Шостакович, видимо, решил без прикрас
отобразить жестокие нравы мракобесной России ушедшего века и ее малообаятельных
жителей. И ему это удалось...
Первое действие открывалось сценой группового
изнасилования дворовой девки в реальном времени. Зрительный и звуковой ряд и
Шостакович, и немецкий режиссер решили с поистине кинематографическим
натурализмом. Крики, женский визг, неприличные позы, глумливые лица – вот с
чего для бедного отца Эндрю началась Россия. (Я уже не говорю об обете
безбрачия, который молодой католический монах недавно возложил, вовсе не собираясь смотреть никакой порнографии, даже в виде оперы).
«Боже! Надеюсь, он не воспримет это как провокацию с моей
стороны…» - думала я, в ужасе следя за движением очереди в ряду поющих
насильников. Эндрю сидел, широко открыв глаза и рот.
Я испытала облегчение, когда насильники вместе с жертвой
покинули сцену, после чего появилась Катерина Измайлова. Но, увы, легче не
стало.
В короткой белой рубашке и красных чулках весь акт
кувыркалась она с любовником Сергеем на гигантской кровати посреди сцены, и оба
эротично пели. Кровать была застелена простыней цвета крови...
«Красная кроватка» - неплохое название для рецензии», -
осенило меня. На отца Эндрю я боялась смотреть.
Наконец антракт. Включили свет. Эндрю вытер пот со лба.
Жалобно улыбнулся мне:
- Я никогда не видеть такой оперы...
С трудом, но мы пережили еще три действия. Ни о какой
рецензии я уже не помышляла, решив специально сходить на спектакль еще раз,
уже без католических священников. То, что опера замечательная, постановка
классная, мне было видно невооруженным глазом. Но отец Эндрю, едва получив свое
пальто назад, рванул из оперного театра так, будто за ним гнались все эти
насильники и бабы в красных чулках.
На следующий день в киностудии я чуть ли не со слезами на глазах
рассказала эту историю отцу Войцеху и брату Дамиану, тоже иезуиту.
- Это же надо быть настолько испорченной, чтобы такого
святого человека, как Эндрю, повести на оперу, - сурово отчитал меня брат Дамиан, а у самого
чертики в глазах прыгали. А отец Войцех открыто хохотал.
Они оба в прошлом работали на Польском католическом
телевидении, поэтому этих трудно напугать голой правдой жизни. Не то что
стерильного отца Эндрю.
Дамиан не забыл этой истории. Когда через много лет к
отцу Эндрю из Ирландии приехали гости, и тот размышлял, чем бы их развлечь в
Новосибирске, Дамиан ехидно предложил:
- Эндрю, своди-как их в оперу.
На что Эндрю в ужасе замахал руками:
- Нет, нет, только не в оперу!
Новосибирск, 1997
Ольга Сквирская
Читайте книги Ольги Сквирской на сайтах ЛитРес
https://www.litres.ru/olga-evgenevna-skvirskaya/
и Проза.ру
https://www.proza.ru/avtor/olgaskvirskaya
Читайте книги Ольги Сквирской на сайтах ЛитРес
https://www.litres.ru/olga-evgenevna-skvirskaya/
и Проза.ру
https://www.proza.ru/avtor/olgaskvirskaya
