Фатимское паломничество

- Ольга, вы когда-нибудь были в Фатиме? - спросила телефонная трубка женским голосом.

- Нет, не была. А кто это?

- Это секретарь курии епископа. Хотите побывать?

Хочу ли я в Фатиму? Что за вопрос!

Фатимская история почти сказочная, достойная пера Андерсена или братьев Гримм.

У старого дуба трем пастушкам из португальской деревни является Пресвятая Дева Мария… просит детей молиться за Россию, - якобы оттуда проистекает зло и грозит распространиться на весь мир.

Случилось это 13 мая 1917 года.

С тех пор прошло девяносто лет, и Фатима для католиков всего мира – это святое место молитвы - за мир вообще и за Россию в частности.

Перед самой поездкой меня уволили с новой работы на телевидении - между прочим, из-за Фатимской Богородицы...

Дело в том, что качестве новостной темы я предложила визит епископа в Португалию. Тему приняли, но когда редакторша, отсматривая синхрон Епископа, услышала про трех пастушков, с криком «Сумасшедших не держим!» она отправила меня на все четыре стороны.

И я поехала в Фатиму.

* * *

Камерную уютную Фатиму не спутаешь с другим городом – везде статуи Мадонны: в отелях, в витринах, в сувенирных магазинах. Иногда кажется, что Фатима – это один сплошной сувенирный магазин. Но все дороги ведут к храмовой площади.

Все мы организованно посещаем храм. Огромный, как спортзал, богато украшенный. В боковых часовнях - усыпальницы Франсишки и Жасинты. Они оказались первыми детьми, которых Церковь провозгласила блаженными. После вскрытия могил оказалось, что мощи девочки нетленны. Теперь лежат здесь.

- Нам разрешили отслужить Мессу в храме на могиле Жасинты, только подумайте! Тут обычно все расписано на много дней вперед, но для паломников из России сделали исключение, – объявляет отец Ариэль.

Все пять дней целой группой мы ходим по следам явлений - за городскую часть, в сельскую местность и в рощу. В скалах и у колодца детям явился Ангел, в оливковой роще и дубраве – Богородица. На святых местах мы читали вслух текст из книги воспоминаний Матушки Лючии и молились.

Не всегда маршрут скомпонован по хронологическому принципу, поэтому в моей голове смешались все явления – что и когда произошло.

Проходим Крестный Путь, останавливаясь у мраморных стояний.

О чем молятся наши люди? Каждый привез Богородице свои личные беды: сложности с детьми, проблемы с мужем, одна не может простить себе давнего аборта, другую выгнали с работы…

Я живу в одной комнате с Мирой из Новосибирска. Она из ссыльных немцев, которых депортировали из Поволжья в начале войны. Мира рассказывает мне про сыновей, а я про своих кошек.

- Я не очень люблю кошек, - говорит Мира.

- А я люблю. Когда мне плохо, я себе представляю кошку, и мне сразу легчает.

Мира часто плачет – у нее тоже есть проблемы в жизни. 

Через всю площадь к санктуарию тянутся гладкие дорожки, отполированные людскими коленками. По ним на коленях вереницей ползут верующие. Некоторые на себе тащат больных, расслабленных.

Считается, что если с какой-нибудь интенцией проползти весь этот  путь к Богородице на коленях, то будут великие духовные плоды.

- Давай и мы с тобой проползем - за наши проблемы. Зря, что ли, ехали в такую даль? – Мирослава настроена решительно.

- Да как-то неудобно...

- А мы встанем завтра в шесть утра, когда никого на площади не будет, и проползем.

Темно. Кроме нас, по скользкой каменной дорожке движутся только две монахини.

Мы становимся на колени и стартуем.

«Метров сто однако!» - прикидываю я.

Мирослава читает Розарий. А мне до жути больно. Кое-как бормочу молитву, и каждый шаг для меня мучителен. У меня действительно коленки не приспособлены для духовной деятельности – я костлявая.

Полпути проползли. Невмоготу больше. Мирослава далеко обогнала меня. Монашки уже у Санктуария.

«Может, встать да уйти?» - трусливо думаю я.

Как вдруг на пустынной площади показалась черная кошка. Я так удивилась, что поползла дальше, забыв про коленки и наблюдая за этой кошкой.

А кошка не спеша поравнялась со мной и исчезла за спиной - в буквальном смысле: оборачиваюсь – никого и нет!

Зато Санктуарий близко. Еще немного, еще чуть-чуть… Доползла!

- Интересно, откуда на площади взялась кошка? – недоумевала потом Мирослава.

- Это была не кошка, а ангел! – объяснила я.

* * *

Мы посещаем домики в сельской местности, где родились пастушки. Поскольку все они были родственниками, их домики стоят рядом. Фотографии по стенам нам хорошо известны по книгам. Дети выглядят, как Красная Шапочка и Мальчик-с-Пальчик из детских книжек.

Обстановка в комнатах неподдельно фольклорная – вышитые покрывала, горшки, ухваты, лампадки, старинная мебель…

Судя по всему, жили они бедно.

Плотный мужчина, который здесь вроде гида, оказался внучатым племянником Франсишка. Все хотят сфотографироваться с ним. Племянник невозмутимо улыбается. Он привык, работает экспонатом.

* * *

На следующий день с утра опять приходим с Мирой вдвоем в это село. Забредаем в какую-то сувенирную лавку, сталкиваемся внутри со отцом Ариэлем и сестрой Марией.

Внимание священника привлекает старинное облезлое распятие на стене в стеклянном футляре. Он по-испански спрашивает о нем у продавщицы и вдруг впадает в страшное возбуждение.

- Это же то самое распятие, с которого Иисус заговорил с Жасинтой! Из ее дома! Под стекло его запер дедушка, чтобы паломники не трогали, а потом ключ со временем затерялся.

- Как он сюда попал, в эту лавку?!

- Да просто она – племянница Жасинты! Ее тоже зовут Жасинта!

Мы бросаемся к худенькой женщине, которая кивает головой.

Как здорово, что мы зашли в эту лавку!

- А на фоне этой стены сделана та самая фотография детей, - Жасинта выглядывает из лавки и показывает на каменную стену напротив. Священник бежит к камням, достает книжку Воспоминаний, открывает фотографию и сличает по кладке.

- Вот здесь стоял Франтишек – вот, видите этот кирпич? – показывает хозяйка. – А вот здесь – Лючия!

- Оля, сфотографируй нас на фоне этой стены!!! – просит Мирослава. Но я уже давно снимаю их шеренгу вдоль стены.

Счастливые отец Ариэль, сестра Мария и Мира стоят на историческом фоне – на месте трех пастушков!

* * *

Ежевечерние процессии со свечами со статуей Мадонны – это чисто фатимский обряд. 

- Если бы моя бабушка знала, что я когда-нибудь попаду в Фатиму, она была бы так счастлива! – сказала потом Мирослава. – Она не могла даже предположить, что наступит такая свобода, что можно будет открыто верить.

Я снимаю Мирославу в процессии, освященную чудотворную Мадонну в цветах, забегаю на ступени храма и издали свысока - движущуюся вереницу огоньков.

* * *

Через год перед отъездом из России я подарю Мирославе сосуд для омовения рук с надписью «Fatima».

Ольга Сквирская 

PS

http://youtu.be/fjpjs8byZP8
Это фильм "Паломничество в Фатиму", который я смонтировала в Кане. Он оказался последним моим фильмом в католической киностудии: меня уволили.