http://youtu.be/zCIkyVHICW0
(отрывок из повести)
В Вятку мы добирались из Новосибирска аж два дня. Нашу съемочную группу из киностудии "Кана" пригласил настоятель прихода. Ему было важно, чтобы мы не только сделали фильм о приходе, но и сняли официальный визит нунция в Вятку.
Дело в том, что в центре города стоял великолепно сохранившийся костел, а власти не только не вернули его Католической Церкви, но категорически отказались пускать туда католиков даже для проведения единичных Богослужений. Настоятель отец Гжегож, священник из Польши, рассчитывал на то, что на этот раз для нунция они сделают исключение, и тогда Месса пройдет в храме, а мы все это снимем.
Но лишь только мы ступили с поезда на вятскую землю, как стало ясно, что затея полностью провалилась. Нунций не приехал в связи с болезнью Римского Папы, а власти в очередной раз прислали отказ. Настоятель выложил нам все это сразу при встрече – прямо на перроне. Даже в темноте было видно, как он расстроен.
- Ну что же, придется снимать приходскую жизнь, - сказала я Кириллу. - Не ехать же обратно.
* * *
А ночью умер Папа Иоанн Павел Второй.
Не успели мы расстроиться, как начались чудеса. В маленькую часовенку в частном секторе валом повалили протестанты, мусульмане, евреи и даже представители Православной курии - с цветами и соболезнованиями.
Кирилл только успевал включать камеру.
- Надо же, раньше на католиков вообще никакого внимания не обращали, а тут – брататься пришли! Вот Папа молодец! – удивлялся отец Гжегож. - И журналистов куча! Сколько я не пытался созвать пресс-конференцию, меня все игнорировали. А сегодня одна дама из газеты даже сказала: разве вы не отслужите траурную Мессу в Александровском костеле? Кстати… Хорошая мысль!
И отец Гжегож мигом написал очередное прошение.
Мы с Кириллом решили снять, как священник несет документ в администрацию. Акшен как-никак, чем бы ни окончилось.
- ...Это просто чудо! – отец Гжегож был ошеломлен, вдруг получив разрешение от самого губернатора на проведение заупокойной Мессы в Александровском костеле.
Святой Папа, всю жизнь положивший на то, чтобы всех примирить, явно продолжал вершить с небес дело всей жизни: обожавший и всегда использовавший средства массовой информации, он сейчас словно работал посреди нас.
Сколько сюрпризов ожидало нас!
- Поедемте в краеведческий музей – там в запасниках хранятся стояния Крестного Пути, которые висели по стенам костела до его закрытия, – предложил отец Гжегож.
По его просьбе нас впустили. В темном складском помещении действительно лежали четырнадцать гипсовых барельефов – все в ужасном состоянии, грязные, переломанные. Крестный Путь как он есть.
"Все, что сделали с верующими, с храмом и с иконами, наглядно воплощено в этих «стояниях» Спасителя", - невольно подумалось мне.
А вокруг – другие, морально устаревшие предметы, «сосланные» в запасники. Вот несколько крупных статуй Сталина, Ленина. Как вдруг среди них – чудом уцелевшая гипсовая фигурка... Христа Воскресшего! Мы бросились к ней.
- Это же Иисус из старого костела! - Отец Гжегож отпустился на колени на пыльный пол, поклонился, коснулся Его рукой, как живого. – Чудо! О, Езу...
У гипсового Иисуса было лицо человека, пережившего все преследования ХХ века.
Кирилл снимал Его, чуть не плача.
* * *
На следующий день мы проводили съемки в архивах спецслужб – там работал один католик по имени Валерий из прихода отца Гжегожа.
Серое здание, серые хранилища с серыми папками. На каждом деле аббревиатура "НКВД" и номер. Все как-то очень зловеще.
Нам разрешили поснимать обвинительные заключения прихожан с польскими фамилиями. Я выкладывала перед объективом Кирилла лист за листом, пожелтевшие, мятые. От них веяло смертью.
А Валерий все рылся в папках, листал, что-то искал, словно бы забыв про нас.
- Вот, поскорей сними это! – и он сунул Кириллу под нос какую-то страницу.
Кирилл послушно включил камеру, но не успел настроиться, как Валерий забрал свой документ.
- Хватит! Это не для фильма.
Это было признание настоятеля костела в том, что он и его прихожане занимались шпионажем в пользу Польши. Ничего себе, этого священника собирались беатифицировать в скором времени... Как же так?
- Надо же – он выдал своих прихожан! – удивился Кирилл.
Однако когда позже мы повнимательнее рассмотрели в мониторе эту страницу, мы заметили на машинописи какие-то бурые пятна. Кровь... Не все так просто.
* * *
Дирекция костела была категорически против Мессы. Длинноволосый мутноглазый мужик и его молодящаяся супруга давно уже сдавали костел под церемонию бракосочетания за деньги. Согласно их "сценарию", новобрачные расписывались в книге, рассаживались по скамейкам, выслушивали двадцатиминутный концерт органной музыки, чокались бокалами с шампанским – семь тысяч рублей все удовольствие!
- Ну просто кощунство какое-то под орган, – сказала я, когда прочитала про это рекламную статью в газете.
Так вот, эта предприимчивая парочка совсем не желала пускать католиков в костел. В свое время они натривили на отца Гжегожа самого Жириновского, которого занесли в Вятку какие-то дела ЛДПР.
- Только сунься в костел – будешь иметь дело со мной! – кричал Владимир Вльфоыич ему по телефону.
И на этот раз они добились-таки нового заседания администрации для пересмотра решения...
Мы с Кириллом вновь сопровождали в Белый дом сосредоточенного, готового к бою, отца Гжегожа.
Правда, милиция на пропускном пункте не только не пустила нас в само заседание, но еще и как следует обыскала. Пришлось нам ожидать священника внизу, у входной двери.
Длинноволосый спустился с заседания раньше всех. Завидев нас, бросился к Кириллу и чуть не подрался с ним.
- Да я тебя! Я тебе сейчас камеру сломаю!
Тут я не выдержала:
- Только попробуйте!
Подбежал миллионер:
- Что происходит?
- Ничего-ничего, все в порядке, – поспешно успокоили мы в три голоса: кому охота иметь дело с милицией.
Тогда Длинноволосый зашел с другого фланга.
- Ты-то что связался с этими католиками? – стал он давить на патриотические чувства Кирилла. - Ты же наш, православный! – но Кирилл только улыбался.
- Что же вы, журналисты, вместо того, чтобы за культуру бороться, этих мракобесов защищаете? – перекинулся дядька на меня. – Потому что сами бескультурные! Вон одна такая в статье как-то написала: исполняли, мол, фугу Букстрихуде!
Я засмеялась.
- А надо как? – хитро прищурился дядька.
- Конечно, Бук-сте-ху-де! Дитрих Букстехуде! – уверенно произнесла я.
Дядька неприятно удивился. А у Кирилла вообще челюсть отвисла.
(Оба не знали, что я в консерватории четыре года училась играть на органе, и уж про Букстехуде-то я в курсе).
* * *
- Как, как ты ему сказала? Не ожидал от тебя! – мучил он меня потом всю дорогу домой до Новосибирска.
– Отстань! – смеялась я.
- Ну напиши мне на бумажке! Бу... Как там дальше?
* * *
Месса таки состоялась! В Александровском костеле, в тот самый день похорон Папы в Риме – восьмого апреля. Мы с Кириллом даже поменяли билеты на поезд, чтобы специально остаться на съемки Мессы памяти Папы.
Мало кто понял, что это было чудо. Обыкновенное такое чудо. Но мы с Кириллом в этом не сомневались.
Блаженный Папа, молись о нас!
Ольга Сквирская
Комментариев нет:
Отправить комментарий