Все образы собирательные, если что:)
Красивей лица я не видела – как у Николь Кидман, только лучше. При этом удлиненный овал, прямой носик, глаза-смородины и длинные обесцвеченные прямые пряди. В общем, черноглазая блондинка, мечта настоящего мужчины.
Только один нюанс: она передвигалась в инвалидной коляске. У взрослой двадцатитрехлетней девушки конечности были недоразвитые, как у годовалого ребенка. Маленькие ножки оставались всегда согнутыми в коленях, и она на них ползала. А на ручках не хватало пальчиков – на одной было три, на другой, кажется, два.
Но удивляло другое: она не извинялась за то, что живет, как это бывает с инвалидами. Она жила, что называется, полноценной жизнью. Пользовалась косметикой. Влюблялась. Тусовалась в интернете. Наряжалась. Делала маникюр. Мечтала. Кокетничала. Дружила. Рисовала. Разводила фиалки. Путешествовала. И все у нее получалось.
***
Меня привел к ней мой начальник и друг по имени брат Дамиан. Его необходимо особо представить, он стоит того. Это молодой польский монах-иезуит, который возглавлял в то время российскую католическую киностудию. Парень настолько же талантливый, насколько обаятельный – может, чуть больше, чем подобает монаху. По-журналистски любознательный и по-человечески общительный, он перезнакомился со всей молодежью католического прихода и не только.
Так вот, я давно слышала от него о какой-то уникальной девушке-инвалидке, которую все любят. Одна подруга, уезжая из Томска за границу, оставила ей свою однокомнатную квартиру, и помещение тут же стало чем-то вроде молодежного клуба. Туда мы и пришли с Дамианом.
- А вот и Наташа! - представил он мне. Я не сразу сообразила, что надо посмотреть вниз. Ко мне ползла девушка.
Она была настолько яркой, улыбчивой, нарядной - с сережкой-гвоздиком в носу, с малиновыми ногтями и в серебряных колечках, что я даже не успела испытать к ней чувство жалости. Она держалась как царевна, несмотря на то, что ползала, как лягушка. В общем, царевна-лягушка. Наш красавчик Дамиан с большим удовольствием шутил и едва ли не флиртовал с ней, а Наташа лукаво строила ему глазки снизу вверх и бойко парировала. И в этом была настоящая игра мужского и женского начал, несмотря на то, что сладкая парочка – инвалидка и монах. Со стороны это выглядело очень весело, потому что не выходило за рамки дозволенного.
Квартирка была буквально забита цветочными горшками, и растения находились в отличном состоянии. Наташа сама ухаживала за ними, ее навыков на это хватало.
По стенам были развешаны Наташины рисунки. Вкус у нее, конечно, попсовый: мужские торсы из боевиков, длинноногие модели, Бэтман. Но живенько так.
***
Наташа никогда не бывала одна, всегда при постоянной куче гостей.
Гости делились на две группы: одни навещали Наташу, приносили продукты, помогали с уборкой квартиры, выносили Наташу погулять. Другие приходили, лезли в холодильник, поедали его содержимое, пили и курили, устраивали беспорядок и норовили остаться переночевать.
- А ну-ка, сегодня что – опять бесплатный день для молодежи? – грозно вопрошала Маша из первой группы.
Малолетние парнишки с мутными глазами трусливо разбегались.
- Ну что за бардак они здесь устроили! – выговаривала Маша Наташе. – Ты что, им сказать не можешь?!
Наташа молчала. Она не могла ничего сказать ни им, ни Маше. Она боялась, что они никогда больше не придут… Она не могла без людей.
***
- Скоро День инвалида, надо бы статью про инвалидов, - объявила Татьяна, редактор «Комсомолки». И без особой надежды спросила: - Может, кто-нибудь знает какого-то инвалида?
- У меня есть на примете шикарный инвалид, то есть инвалидка – настоящая Барби в инвалидной коляске!
Вся редакция изумленно посмотрела на меня.
- Где взяла?! Кто такая?
- Давай свою Барби к четвергу, – распорядилась Татьяна. – И скажи Андрею, чтобы зашел по адресу и сфотографировал.
Наташа согласилась на публикацию в газете. Она охотно рассказала мне о своих делах, проблемах и мечтах.
О том, как много раз пыталась устроиться на работу.
Самое реальное для нее – это работа телефонного диспетчера: отвечать на звонки и собирать информацию. Но всякий раз все повторялось по одному и тому же сценарию: ей устраивали «испытательный срок», забирали собранную информацию, после чего объявляли, что она не прошла испытании, и исчезали, не заплатив. Поэтому Наташа жила только на инвалидное пособие да на приношения друзей.
Ее главная проблема – это полная зависимость от других. Наташа не может сама ни выйти в магазин, ни погулять.
- Меня бесит, что нигде нет пандусов. Вот за границей, говорят, везде есть специальные дорожки для колясок, и любой инвалид везде может самостоятельно справиться. Я хочу уехать, я не могу здесь жить.
Наташа представляет это так: на ней женится какой-нибудь прекрасный заморский принц и увезет ее в неведомую страну. Сказка! А мы живем в реальном мире…
Но девушка пытается сделать эту сказку былью при помощи интернета: в разные виртуальные брачные конторы рассылает свои фотографии. Красивой девушке из Сибири написали многие, и теперь Наташа практикует свой английский, отвечая претендентам на ее руку.
А еще Наташа сказала также, что верит в Бога, что молится и знает, что Бог ее любит и дает ей все, о чем она его ни попросит. Я решила об этом тоже написать, ничего, что в «Комсомольской правде».
Но о чем Наташа наотрез отказалась говорить, так это о своем прошлом. Я знала от Дамиана, что Наташа раньше жила в поселке Кыштым, в семье алкоголиков. Говорят, если бы сразу взялись за лечение Наташи, ее дефекты можно было бы исправить. Но родители не взялись. Наташа так и ползала в деревенском дворе, пока не выросла и не стала получать пособие. Вначале семейка даже не отдавала его Наташе и дружно пропивала, пока не вмешались новые знакомые из какой-то протестантской церкви и не защитили ее.
Зато теперь Наташа живет как нормальный человек и вовсе не хочет, чтобы ее жалели.
- Ну пожалуйста, Оля, не пишите в газете о том, что у меня родители пьют!
И я не стала. То есть я упомянула, что Наташа вырвалась из таких условий, о которых теперь не хочет даже вспоминать, и на том все. Жаль материала, но пусть так.
***
- Дамиан, а ко мне вчера фотограф приходил! – похвасталась Наташа.
Дамиан чуть не заплакал. Будучи студентом Высших курсов режиссеров и сценаристов, он в качестве героя для курсового неигрового фильма выбрал Наташу. Ему она очень нравилась как человек, но что снимать? Много ли взять с инвалида? Ну, сидит, ну, говорит… Ничего не происходит. А тут – фотограф пришел! Такое событие!
- Оля, почему ты мне не сказала! Мне это так нужно было!
- Так я не знала… А в чем проблема: давай попросим Андрея еще раз прийти. Поставишь ему бутылку.
- За этим дело не станет! – обрадовался Дамиан.
И в воскресенье Андрей пришел вместе с женой, прямо с базара, с покупками. Пленку он решил больше не тратить, щелкал вхолостую, но Дамиану и этого хватило. На свою кинокамеру он наснимал себе и крупных, и средних планов. А жена в это время из кухни наблюдала за Наташиной «фотосессией» и жалостно качала головой.
Дамиан был счастлив. У него в голове уже крутилась какая-то идея.
Собственно, вначале Дамиан хотел сделать фильм «Саша, Маша и Наташа» - про трех подружек. Он придумал сопоставить их образы по принципу контраста. Деятельная Наташа, несмотря на свою ущербность, полная оптимизма, надежды. Депрессивная Саша, имеющая руки и ноги, может, даже слишком длинные. Наконец, блондинка Маша без царя в голове, которая не знает, чего хочет, и болтается, как цветок в проруби.
Дамиан наснял синхронов со всеми тремя девушками, отвез в Москву своему учителю – а им был ни больше ни меньше, чем известный документалист Леонид Гуревич - и тот сказал ему следующее:
- Зачем тебе эти Маша с Сашей, когда у тебя есть такая Наташа? Вот про нее и делай свой фильм.
- Да, легко сказать, но что снимать?
- Придумай!
***
- Мне Сам Господь делает такие подарки – только успевай камеру включай! – говорил Дамиан. – Прихожу в гости, а Наташа показывает мне свой новый рисунок...
И Дамиан включил видик. Вижу картинку: Наташина голова, обработанная в Фотошопе, лежит на плече у молодого парня с преувеличенными мускулами!
Да, Наташа мечтала выйти замуж, может быть, даже больше других девушек.
- А вот интервью, которое мы записали! Я кое-как уговорил ее краситься прямо перед камерой.
Наташа на пленке делает себе макияж своими тремя пальчиками и одновременно отвечает на вопросы. Ответы довольно откровенные:
- Мне уже двадцать лет, и я хочу родить ребенка. Ребенок – это счастье, это твое продолжение, без ребенка никак нельзя.
Странное впечатление производили эти съемки. Наташа говорила очень убежденно, даже снисходительно, но при этом еще только начала наводить красоту и поэтому выглядела блекло и болезненно.
Уж очень сильным было противоречие между прямо высказанными желаниями и реальным состоянием вещей. Наташу было смертельно жаль, хотя она не давила на гниль и даже уверенно себя чувствовала. Но от этого было только хуже.
Не такой ли зрительской реакции добивался хитрый Дамиан?
***
После показа на фестивале первый же вопрос, который задали Дамиану, коснулся этого эпизода. Конечно, его задала молодая девушка.
- Ваша героиня видела ваш фильм?
- Конечно!
- И она согласилась на то, что все увидят, как она красится?
- Я ее уговорил.
- А ей самой этот эпизод понравился?
- Нет.
- Почему?
- Потому что она хочет быть красивой.
- А вы?
- А у меня другие задачи!
Вот такой был наш Дамиан! Сам себе режиссер.
***
Когда Дамиан сидел в гостях у Наташи, позвонил Алексей, с которым Наташа давно дружит.
- А у меня новая игрушка! – похвасталась Наташа. – Это котенок, он прыгает и везде лазает.
Имелся в виду компьютерный котенок. Наташа любила такие штуки. А Алексей, кажется, любил Наташу.
Тогда Дамиан быстро придумал новый эпизод: Наташа в гостях у Алексея. Наташу ведь иногда возили к Алексею на такси на Черемошники, где они с Алексеем общались.
Наташа предварительно договорилась с Алексеем, что она посетит его вместе с одним польским другом. Алексей удивился, но согласился.
Дамиан снял, как Наташу сажают в такси, как такси подъезжает к девятиэтажке Алексея, но себя Алексей снимать запретил. Это был облом.
Правда, Дамиан все равно снимал: он сначала показал камеру Алексею, как она работает, потом якобы крутил ее в руках, а сам время от времени незаметно включал. Несколько кадров получилось. И на одном из них был этот Алексей, полный мужчина в возрасте, тоже в инвалидной коляске.
***
Время от времени Алексей по ту сторону провода устраивал Наташе сцены, и она отругивалась в стиле блондинок из реалити-шоу «Дом два»:
- Алексей, нам нужно разобраться в наших отношениях… В таком тоне я не позволю с собой разговаривать! Все, хватит!.. Хватит, я сказала! – и бросала трубку. Не без удовольствия – все-таки у нее тоже есть бурная личная жизнь!
Конечно, Дамиан был тут как тут со своей камерой. Вот и еще один выразительный эпизод
Как-то раз к Наташе зашла Маша с новым другом, по виду законченным наркоманом. Дамиан снял, как эти двое хохочут на кухне, поедая морковный салат, болтая глупости, а грустная Наташа сидит в комнате за компьютером и ковыряется в Фотошопе. Дамиан чуть не ахнул, когда увидел, что она сделала за это время: она свое лицо совместила с фотографией католической монахини!
Был у нее и такой период.
***
Новый эпизод. Троица сидит в кафе. Взлохмаченный парень поедает пиццу и с набитым ртом продолжает треп, Машка подхихикивает. Наташа же, сильно откинувшись назад, смотрит в черное небо. Одиночество…
- Ты что, специально попросил ее так сесть?
- А вот и нет! Это еще один подарок мне, – похвастался Дамиан.
- Я хочу, чтобы она в интервью рассказала о своем детстве, - поделился со мной Дамиан.
- Не расскажет! Мне она ничего не рассказала, - предположила я.
- Тебе не рассказала, а мне расскажет! Вот увидишь! - пообещал Дамиан.
Он нравился Наташе и знал это. Наташа жалела, что он монах, который принес обет безбрачия, и часто говорила с ним на эту тему. Для этих двоих вообще не существовало закрытых тем. Но захочет ли Наташа говорить о своем прошлом?
- Она согласилась! – радовался Дамиан. - Правда, мы договорились, что я не буду снимать ее лица, но я что-нибудь придумаю...
***
В первый раз синхрона не получилось вовсе.
Наташа плакала, говорила невнятно, многих слов не было слышно - куча нервов и операторский брак в результате. Дамиан тоже расстроился, но потом придумал такую вещь: списал все Наташины слова на бумажку и попросил ее просто прочитать текст безо всякого выражения. Это как же надо было Наташе любить его, чтобы согласиться на такое!
- Но что ты будешь делать со зрительным рядом? – поинтересовалась я.
- Я уже все обдумал: я буду снимать асфальт сквозь колесо движущейся инвалидной коляски!
- А как ты это сделаешь?
- Сяду в нее – да и все!
На такие шутки Дамиан был мастак.
Именно так он из Москвы доставил Наташе новую усовершенствованную инвалидную коляску, подарок зарубежных спонсоров. Он прикинулся больным и въехал на ней в аэропорт. Так с него не только не взяли денег за транспортировку, но к концу полета еще и вызвали скорую помощь!
...Из съемок он устроил целое шоу. Толпа гуляющей молодежи забрела на базар, Наташу усадили на фруктовый прилавок рядом с яблочной пирамидой, а Дамиана в инвалидной коляске в это время возили туда-сюда по базару. Он сидя командовал парадом и снимал свое колесо.
Когда закончил и поднялся на ноги, у двух восточных торговцев чуть глаза на лоб не вылезли: человек встает из инвалидной коляски – это либо чудо, либо мошенничество! Те не знали, как реагировать...
А я до сих пор жалею, что с нами не было лишней камеры, чтобы все это снять.
Вышло очень хорошо. Наташин монотонный голос под скрип коляски как нельзя лучше оттенял страшные вещи, которые она произносила, а бесконечный серый фон асфальта делал эпизод не просто трагичным, а каким-то безысходным.
Был еще один щемящий эпизод. Дамиан снял, как Наташа выползает на лестничную клетку покурить. Он спустился на пролет вниз и избрал ракурс снизу. Вроде бы обычное дело, но при скудном освещении сцена выглядит жутко и тоскливо.
***
Как-то раз Дамиан, придя к Наташе, застал их с Машей за необычным занятием: они заполняли анкеты на выезд за границу. Дело в том, что Маша раздобыла приглашения на Рождественские встречи христианской общины Тэзе в Варшаве.
- Маша, возьми меня с собой, – попросила Наташа. Она имела право на бесплатный проезд в поезде.
- Если еще кто-нибудь с нами поедет, то возьму, - пообещала Маша.
И вот дело дошло до оформления документов.
Дамиан радостно включает камеру.
- Цвет волос! – задает вопрос Маша.
- У меня их два, – смеется Наташа. Действительно, два: родной русый при корнях и крашенный белый.
- Секс! – спрашивает Маша.
- Не понимаю, – возмущается Наташа.
- Наташка, не прикидывайся дурочкой!
- Но я и правда не понимаю! – и Наташа лукаво поворачивается к камере (на самом деле к Дамиану).
- Секс - то есть пол. Пол какой у тебя – пиши!
- Гос-споди! – улыбается Наташа.
И так далее! Медленно и аккуратно движется по бумаге маленькая трехпалая рука в серебряных кольцах.
***
Заключительный эпизод Дамиан снимает теплым летним вечерком у светомузыкального фонтана около театра. Здесь сегодня полгорода. На всю площадь мурлычет о любви Таня Буланова, разноцветные огни ритмично отражаются на лицах танцующих. А вот и знакомая парочка – Маша с Наташей в инвалидной коляске. Наташа в яркой маечке, с распущенной по плечам гривой, тщательно накрашенная. Она выглядит классно, но ей немного грустно: столько беспечных девчонок в мини весело танцуют у фонтана и не понимают своего счастья иметь ноги. И Наташе опять одиноко средь этого шумного бала.
Как вдруг к ней наклоняется и присаживается на корточки какой-то светловолосый загорелый парень с бутылкой пива в руке. Что-то спрашивает – не слышно что. В глазах жалость. Но Наташа этого не замечает. Она мигом преображается: у нее снова вид королевы, она кокетливо улыбается парню и снисходительно отвечает. Жизнь налаживается.
Так Дамиан закончил свой фильм. Этот подвыпивший парень решил ему проблему финала.
***
А что было дальше? А дальше было совсем как в сказке. Наташа, Маша и Саша отправились за границу в Польшу. Там они познакомились с одним молодым парнем по имени Дамьен – французский Дамиан, как они его прозвали. Через некоторое время Дамьен приехал в Россию, сделал Наташе предложение руки и сердца и увез ее в Париж. Он оказался настоящим христианином и решил посвятить свою жизнь больному человеку. В общем, прекрасный принц таки нашелся!
Они обвенчались в церкви. На венчание выслали приглашения всем друзьям, в том числе и Алексею, но тот не успел оформить документы в срок, к тому же неважно себя чувствовал.
Наташа стала писать друзьям письма примерно такого содержания:
«Вот, после обеда идем покупать пальму, так неохота, все надоело» и т.д.
Наташа скучала по России.
***
Я встретила Наташу совершенно случайно в Томске и не узнала.
Один знакомый парень вез в инвалидной коляске девушку в джинсовой курточке, и я не сразу сообразила, что это та самая Наташа.
Один знакомый парень вез в инвалидной коляске девушку в джинсовой курточке, и я не сразу сообразила, что это та самая Наташа.
Как она изменилась! Теперь у нее очень загорелое лицо, а длинные волосы выкрашены в каштановый цвет. Но самое главное, изменилась манера поведения. Исчезло кокетство, попсовые интонации с приветом от блондинок из русских сериалов. Передо мной сидела спокойная западная женщина, до такой степени уверенная в себе и обеспеченная, что ей не было никакой необходимости кому-то что-то доказывать.
- Оля, я так рада вас видеть! А как Дамиан? – ее лицо немного затуманилось. – Он вам часто пишет?
- Не очень, - созналась я. Дамиан уехал из России на новое служение.
- Мне тоже не очень, - грустно сказала Наташа. – Передавайте ему привет, если будет возможность! У меня все хорошо.
А через год, говорят, Наташа во Франции родила ребенка, и совершенно здорового! У нее и правда все хорошо. И это не сказка.
Ольга Сквирская
Новосибирск 2005
Комментариев нет:
Отправить комментарий